Позитивные истории для души., Будем добрее....... Опции

[учитель]

Привет, друзья!

Хочу поделиться с вами некоторыми историями, найденными в Интернете, которые поднимают настроение.

1. Мы с подругой были в торговом центре и выиграли по мягкой игрушке в рекламной викторине. Шли и увидели умственно отсталого мальчика с папой и отдали игрушки ему. Он сказал «Спасибо». Его отец чуть не расплакался. Оказывается, мальчик не разговаривал несколько месяцев.



2. Иду утром домой. На подъезде объявление: «Дорогие соседи! Сегодня примерно в 9.20 у проходной двери были утеряны 120 руб. Если кто нашел, занесите, пожалуйста, в кв. 76 Антонине Петровне. Пенсия 1640 руб.»

Я откладываю 120 рублей, поднимаюсь, звоню. Открывает бабушка в фартуке. Только увидела меня, протягивающего деньги, сразу обниматься, причитать и в слезы счастья. И рассказала: «Пошла за мукой, вернувшись, вынимала ключи у подъезда — деньги-то, наверное, и проронила».
НО! Деньги брать отказалась наотрез! Оказалось, за пару часов я уже шестой (!!!) «нашел» бабулины деньги! Люди, я вас люблю за то, что вы такие!!!

3. Работаю в кафе быстрого питания. Сегодня утром мужчина подошел к кассе и сказал: «За мной стоит девушка, я ее не знаю. Но я хотел бы заплатить за ее кофе. Передайте ей «Хорошего дня». Эта девушка сильно удивилась сперва… а затем сделала то же самое для следующего за ней в очереди человека. И так 5 раз подряд!

4. Я тяжело болела ангиной. Дома была одна, не могла даже встать с кровати и плакала от беспомощности. Моя собака Кьяра сидела рядом с кроватью и смотрела на меня с беспокойством.

Потом ушла и вернулась с огромной вонючей замусоленной костью: она, видимо, у нее была припрятана на черный день. Кьяра положила кость на подушку и подталкивала носом к моему лицу — «Погрызи!».

5. В магазине ко мне подошла маленькая девочка и попросила: «Возьми меня на ручки». Я так и сделала, подумав, что она потерялась. Малышка просто обняла меня, а потом спрыгнула. Я уставилась на нее, а она объяснила: — Хотела, чтоб ты улыбнулась. Я так и прыснула со смеху.

6. Давно не было такой грозы, как сегодня. На работе сказали, что кто-то отирается около моей машины. Я бросился на улицу. Все было по-прежнему, кроме люка в крыше: кто-то задвинул его поплотнее, чтобы машина не пострадала в непогоду.

Друзья, давайте делать друг другу маленькие приятности. От этого не только наши души, но и весь Мир станет светлее и добрее…(ИЗ ИНЕТА)

[учитель]

«Бег в летнюю ночь».
Чисто эмоциональное, неконкретное, вневременное описание одной прожитой мной удивительной ночи.

«Господи, только, пожалуйста, дай мне силы прожить эту ночь», – я тяжело вздыхаю и поворачиваю ключ в замке.
Чувствуя себя обманутой и вовлеченной неизвестно какими силами в авантюру под названием Бег в летнюю ночь, я никак не могу понять, почему я все-таки не осталась дома.
Месяц назад муж, как мне тогда показалось, очень грустно сообщил, что теперь в пробеге участвуют только тандемы из бегуна и велосипедиста, и если я не соглашусь поехать с ним на велике, то его одного не запишут.
Поборов отчаянное сопротивление силы самосохранения, включив сострадание и благодарность за счастливо прожитые совместно годы, я согласилась, втайне надеясь, что ко времени проведения пробега найдется какой-нибудь маньяк с велосипедом, который возгорит желанием меня заменить. Однако такого не нашлось.
Ехать же мне не хотелось по трем причинам:

поскольку на велике я катаюсь редко, то 35 км после большого зимнего перерыва представлялись мне 80 днями вокруг света,
мысль о езде вдоль проезжей дороги ночью при условии, что я как курица в темноте теряю остроту зрения, приводила меня в состояние подавленности,
ну, и, конечно же тяжелая утрата самой ночи, тех святых семи часов, которое я трачу на восстановление сил после тяжелого трудового дня, сладко посапывая на мягкой подушке, полностью перечеркивала какие бы то ни было радостные ожидания мужа (моих то и в помине не было) от наших с ним предстоящих спортивных побед.
К вечеру субботы, свернув бурную дачную деятельность, оторвав ребенка от дождевых червяков и поливального шланга, я мужественно вернулась на электричке в Москву, еще не вполне осознавая, что то, на что я согласилась, состоится по-настоящему, неотвратимо, неумолимо приближающейся ночью.
Изнутри меня грел только огонь предстоящей святой жертвы, которую я принесу на алтарь нашей счастливой семейной жизни как залог ее продолжения. Дать возможность мужу пробежать ночью 34 км, по набережным, вдоль ночной реки, испытывая радость полета (себя в этом полете я не видела) – это правда, меня вдохновляло. Однако инстинкт самосохранения упорно капля за каплей долбил меня изнутри, расшатывая с трудом возведенные опоры жертвенного помоста.
За час до выхода муж, чувствуя меня как ревматик погоду, решил, что настал момент, когда мне нужны дополнительные ресурсные вливания, и радостно позвал меня прочитать правила участия в пробеге. Правила были очень симпатичные, с юмором, легко написанные, и особый акцент там делался на удовольствии, которое могли получить участники, однако, фраза, прогремевшая в моем мозгу как взрыв, гласила, что к участию приглашаются бегуны и тандемы. Не ТОЛЬКО ТАНДЕМЫ, но и БЕГУНЫ.

То есть, сделала я единственно правильный логический вывод, мой муж мог спокойно бежать и без меня, получая обещанное удовольствие и испытывая радость полета. А вся моя месячная моральная подготовка к подвигу во имя его бегового счастья стала бессмысленной. Потеря вдохновляющей миссии обрезала мои распростертые для полета крылья.
Обезноженная внезапно открывшейся правдой, я упала ничком на кровать и потеряла способность двигаться. Муж, заподозрив неладное, стал осторожно выяснять, что же меня так расстроило в невинных правилах.
Кто сказал, что в спорах рождается истина? В спорах она умирает, чтобы никому не достаться. Муж утверждал, что он имел в виду только то, что теперь не пускают ОДНИХ быстро уматывающих вперед велосипедистов, но НЕ ИМЕЛ В ВИДУ, что не пускают бегунов без велосипедистов.
И вот я закрываю дверь на ключ. Я все-таки иду вслед за мужем, который с великом уже спустился на лифте. Зачем? Я же могу остаться дома.
Муж сказал, что со мной ему будет повеселее. По сравнению с первоначальной эта мотивация не катит, нет в ней «подвига во имя». Сила самосохранения борется теперь только с инерцией – инерция побеждает, великодушно разрешая силе самосохранения помолиться о спасении.
Я тут вообще уже ни при чем. Иду вслед за разворачивающимися событиями.
До метро мы разделяемся. Муж катит на велике, а я сажусь в троллейбус.
А в голове в это время к моему большому удивлению нарастает предвкушение необычного. Я чувствую себя немного другой, чем окружающие пассажиры. Где-то в глубине души начинают шевелиться воспоминания о бурных водных походах, ночевках в палатках, что-то о запахе зверобоя, который врывается в ноздри.
Вот оно что! Все-таки не инерция вынесла меня из дома, нет! Скорее всего, ею до последнего момента прикрывалась жажда живой жизни, такой, которая каждый день разная, непредсказуемая и бескомпромиссная, той, которая требует полной самоотдачи и честных усилий. И не принимает в качестве оплаты бумажки. Только то, что реально можешь сделать сам. Своими ногами, своими руками, своей силой воли.
На остановке у Полежаевской мы встречаемся с мужем и спускаемся в метро.

У стеклянных дверей сталкиваемся с велосипедистами, которых развернули контролеры. Но у нас все грамотно. Миша запаковывает велик в чехол и как непотопляемый корабль проплывает через турникеты.
Тащить велик в чехле – это обидно, тяжело и больно. Миша ведет себя мужественно. Тащит молча.
У меня возникает странное ощущение, что стрела времени, по которой мы движемся, ведет нас в другое измерение. Что-то в нашей активности не согласуется с общим настроением окружающих нас людей. Я осторожно оглядываю засыпающих пассажиров.

Наконец, мы выныриваем на Коломенской и оказываемся на симпатичном газончике.
Время только начало двенадцатого, а на лужайке собралось полно бегунов и велосипедистов. Все стройные в красивых спортивных одеждах. Как что называется, не знаю, но выглядит привлекательно. В воздухе веет приятной прохладой. Темноты особой нет. А вот машин на дороге полно.
Чего им не спится?
Я знаю, что Бег в летнюю ночь уже в который раз организует Таурус – легендарная личность (Миша сообщает про него с почтением, что он пробежал ультра марафон Комрадс в ЮАР). А вот и он сам – в желтой майке с мегафоном.
Получаем пакетики со светящимися браслетами и рекламками. Подходит Сергей Крылов в совершенно мирской одежде. В разговоре выяснятся, что он взял теплые вещи на те два часа, когда мы будем ждать открытия метро. Вот она, настоящая бескомпромиссная жизнь. Не взяла теплых вещей – буду мерзнуть. Приехали. В следующий раз, думаю, надо будет это предусмотреть. Стоп! Это я так сказала « в следующий раз»?. Я планирую повторить? Что это со мной? Общее настроение передается по воздуху, я забываю обычную жизнь, мне становится интересно.
Скоро старт. Мишка подталкивает меня к кучке велосипедистов – иди к ним, а то не успеешь и потеряешь дорогу. А-а-а! Я мигом подхватываю своего коня и мчусь к месту старта. Знакомое мне чувство: когда отбрасываются в сторону все мысли кроме одной – держаться того, кто знает маршрут. Ну почему я не умею ориентироваться, жить было бы точно легче. Займусь этим на пенсии.
С удовлетворением замечаю в себе нарастающую концентрацию внимания и сил. Движение начинается. Впереди мелькают красные задние фонарики, ориентируюсь на них. Довольно быстро велосипедисты вытягиваются в цепочку. В темноте тротуаров мелькают бегуны.
Еду, вообще говоря, по встречной полосе, чего бы никогда не сделала сама одна. Я почти не думаю – просто повторяю то, что делают другие. И нет никакого страха. Это приятно удивляет.
Помню, что на набережной должна встретить мужа. Но встречаю его раньше – ярко-зеленая футболка с характерными подскоками маячит впереди. Я милого узнаю по походке. Почему только он впереди, непонятно.
Заезжаю на тротуар, включаю фару и, просачиваясь великом через бегущих и едущих, догоняю Мишу. Участники растягиваются группками, кто-то движется тандемом, кто-то сам по себе. С удовольствием обнаруживаю плавные бордюры, можно расслабиться и про них забыть.
Вдогонку за мужем приходится объезжать других бегунов. Ловлю себя на смешном и трогательном чувстве: ну-ка пропустите-ка, мой-то вон как быстро бежит, пока вы тут копошитесь. Словно собачку выгуливаю.
Теперь движемся вместе и попадаем на набережную. О, этот запах воды, знакомый с детства, проведенного на Волге. Справа темная водная гладь, дарующая простор и чистоту воздуха. Прямо по набережной можно ехать в свое удовольствие, не боясь машин, к тому же здесь нет никаких бордюров. Велик катит удивительно. Миша мне рассказывал про его ход, но пока не попробуешь – не поймешь. Возникает чувство, что ты едешь все время под уклон. Достаточно крутануть педаль и отпустить её, тогда дальше включается малая механизация на силе инерции и велик катит сам. Я удивлена. Уклона никакого нет. Москва-река его не имеет.
Вообще всё подозрительно лучше, чем я предполагала. Светло, хотя первый час ночи, машин немного и они все едут по шоссе, велик катит сам, воздух чудесный, муж бежит рядом, и я не хочу спать. Не хочу спать? Я?
В первом часу ночи? Что я там думала про другое измерение?
Вода играет с отражениями фонарей, на каждой скамейке сидят парочки, мимо проносятся машины, и многие из них гудят нам фанфары.
Динамо бежит? Ну, куда ж без этого. Раз пять как минимум.
Постепенно замерзают неподвижные кисти. Чего не взяла перчатки? А вот бандана под каской греет. Между тем, река все продолжается. Она такая длинная! В Москве есть набережные? И свежий воздух? Дорога жизни, одним словом.

Пока полет нормальный. Вот впереди маячит остановка, и муж обегает её справа впритык к перилам набережной. Я расслабившись двигаю за ним, забыв про габариты велика. Такое бывает в мультиках и блокбастерах. Добрые герои находят лазейку и смекалисто ведут туда за собой большие по размеру вражеские вертолеты (к примеру). Далее следует удар, взрыв и счастливый конец. Я затормозила в 10 см от стенки. Но воображение все картины уже нарисовало.
О, вот и первая поилка. Муж опрокидывает стаканчик водички, мне пока не хочется.
И снова: игра воды с фонарями, прохлада ночи, фанфары и «динамо бежит».
Мне становится все холоднее и холоднее, тело то не работает, велик едет сам по себе со скоростью бегуна. В уме прикидываю скорость своего замерзания. Прошло на более 40 минут, а пальцы уже окоченели. Впереди ещё 3 часа. Наверное, где-то на небе все варианты просчитаны и все тонкости учтены. Одновременно с моим обледенением у мужа начинает болеть надкостница, причем по нарастающей. Он делится со мной предположениями, отчего это она вдруг? Сегодня он уже проехал 60 км днем на велике и таскал его по мостам, пару раз ударив ногу. Может быть , от этого? Он начинает заметно прихрамывать, снижает скорость. Нас обгоняют счастливчики, которые, наверное, как всякие здоровые люди, не замечают своих ног. А мужу каждый шаг дается теперь с заметным трудом. Ну что же, выручай тандем. И мы к обоюдной радости меняемся местами.
Я с трудом разгибаю застывшие на руле пальцы, придаю телу вертикальное положение из велосипедной раскоряки и с мыслью: бежать и греться! устремляюсь вперед. Могу теперь любоваться видами, а не следить за дорогой. А Миша с явным облегчением усаживается на велик и дает отдых злополучной надкостнице. Как приятно это взаимное счастье.
Я полна беговых сил. Эх, бежать по ночной прохладе – особое удовольствие.
Где-то далеко за спиной остались мои мучительные сомнения и обрезанные крылья. Ноги несут меня легко и ходко. Вот оно, обещанное удовольствие! И мне тоже достается !
Благословенное тепло довольно быстро наполняет мое тело, я расстегиваю куртку и с наслаждением шевелю пальцами – они работают!
Километра через полтора я всё-таки немного устаю и малодушно предлагаю Мише пробежаться теперь самому.
Как же здорово меняться! Теперь мне на велике тепло, я отдыхаю. Мишке же бежать по-прежнему тяжело. Счастье мое омрачается уколами совести. Ну ладно, думаю я, совсем чуть-чуть поеду, а потом снова поменяемся.
Вокруг по-прежнему по ночному прекрасно. Темная река окутывает берега запахом воды и накрывает влажным воздухом набережную, мягко катит на своих волнах светящиеся кораблики и заманивает гуляющие парочки.
В деревьях поют соловьи. Соловьи!

Я никак не могу поверить, что это всё происходит со мной в Москве, а не на курорте. Мысленно поздравляю Тауруса с днем рождения и с благодарностью думаю о том, как по-разному можно справлять свой юбилей. Кто кому дарит подарок? В данном случае, по-моему, именник всем гостям.
Становится больше припаркованных машин. И появляются цепи, огораживающие набережную. Слева рядком идут особнячки. Я понимаю, что мы незаметно вбежали в ночную жизнь центра. Здесь оживленно. Хорошо одетые люди недоуменно смотрят на нас – что это за явление? Миша петляет между автомобилями , а я радуюсь, что мне не приходится это делать. Смотри через реку – там же Кремль! И точно, горят звезды на башнях, мне представляется, что я вижу большое сердце и я слышу его стук. Со стороны открывается грандиозное зрелище. Это же самый центр столицы! А я здесь рядом в ночи через реку, а могла бы лежать на мягкой подушке. Я чувствую себя птицей, пролетающей в темном небе над палубой тихоокеанского лайнера, где переливается огнями далекая от меня жизнь, в которую мне никогда не окунуться и которую никогда не постичь. Именно так – через темную реку, на другом берегу, бьется сердце моей страны. А я в стороне.
Я бегу, а мимо меня проносятся картины, словно в окне мчащегося поезда. Из маленького ресторанчика довольно выходит нарядная парочка. Из припаркованных машин доносятся обрывки музыки, из полуоткрытых дверец автомобиля торчат ноги в дорогих ботинках. Пробегаю мимо давно начавшегося и еще не закончившегося смеха, на лету захватываю обрывок телефонного разговора. Ныряю в промежутки между плотно стоящими шикарными машинами. Где –то сбоку слышу цоканье каблуков и вжих проезжающих машин.
В этой ночной праздной мешанине я на время теряю из виду Мишу. Мне очень нравится, что я бегу. Словно не хочу задерживаться в ночной жизни центра. Появляется Миша и направляет меня на мост. Я забираюсь вверх по лестнице, и мне открывается величественное зрелище дороги к храму.
Мост широченный как проспект. Я двигаюсь словно из темноты к свету. Стены храма высоко и светло простираются впереди. Москва щедро дарит свои красоты тем, кто готов ради этого оторваться от ежедневной рутины и суеты. И вновь мы оказываемся на набережной, и машин становится все меньше. Мимо со свистом проносятся роллеры, и мне приходится буквально прижиматься к перилам, чтобы их бушующая радость не снесла меня с ног. Сколько их? Один, два, четыре, восемь.
Около двеннадцати. Уф, промчались, как стадо бизонов. И стало совсем тихо.
Подустала, приходится проситься на велосипед, даже осознавая, что тем самым я обреку мужа на вполне реальные мучения. Надеюсь, что быстро отдохну и снова отдам ему вожделенное средство релаксации.
Где мы находимся теперь, представляю я себе очень слабо. Атрофированное чувство ориентации стало закономерным результатом моего паразитизма на блистательных ориентировочных способностях моего мужа. Я понимаю только, что мы явно движемся по парковой зоне. Слева густо поднимаются кустарники, в которых теряется свет слабых фонарей. Справа красиво чернеет вода, окутывая нас своим свежим легким дыханием. Соловьи! Словно ожившие иллюстрации сказки Андерсена поют так громко, что становится стыдно за годы жизни, проведенные в суетливой круговерти бесконечных дел и безрадостных забот. Поют чисто, открыто, смело и искренне! Их песни как воды карельских ручьев бурно струятся по камушкам в своей прозрачной неугомонной радости. Я захлебываюсь от прилива счастья, от бесконечных открытий этой дивной летней ночи.
Пора, отдохнув, дать почувствовать и мужу счастье безболезненного движения.
Снова бегу. Впереди видна цепочка огней, пересекающих реку. Это метромост. За ним красиво высвечивается высотка. Москва-река словно сон отражает огни как события прошедшего дня – слегка искаженно, где-то нереально, фантастично. Праздник летней ночи словно аромат цветущего жасмина наполняет меня ощущением безграничного счастья.
Москва! Близость Университета – альма-матери моей кружит голову воспоминаниями о безмятежных отчаянных дивных студенческих временах, когда во мне бушевали взаимно противоположные чувства, доведенные несознательной молодостью до максимализма. Бегу под песни Ивасей и мне не нужны наушники. Голова сама работает лучше всякого звукопроизводящего устройства. Москва!
Мишка тандемно крутит рядом со мной педали и очень искренне желает мне побольше сил и здоровья. Сил и здоровья хватает мне минут на 20 бега, после чего упорно нежелающий вновь общаться со своей раздраженной надкостницей Мишка предлагает мне сесть на багажник.

Я взвешиваю нарастающую усталость и недоверие к железяке, которая должна меня жестко приютить за спиной мужа, лишая тем самым возможности на что-либо влиять во время движения. А-а-а, не хочется, однако и мужа жалко, и про свои благие намерения помню, про жертвенный помост. Эх, неуверенно забираюсь, Мишка дает крен направо, но выравнивается и дальше катим ровно тандемно вместе.
Чувство не из приятных. Я ничего не вижу, кроме широкой зеленой спины, под попой ощущаю выступы решетки, меня немного мотает, ноги приходится держать чуть в стороны, чтобы не затянуло в колесо. Из удовольствия – только чувство, что меня везет муж. Мы едем по темной аллее, колеса тихо шуршат по асфальту. Свежо и прохладно. Обгоняем бегунов, которые честно меряют своими ногами оставшиеся километры.
У соловьев ночной гала-концерт -состязание на самые крепкие голосовые связки. Дивные выразительные рулады и трели льются бурными потоками из темно-зеленых зарослей. Мчимся быстро, немного даже в ушах свистит. Миша будет везти меня до подъема. Дальше надо будет решить, кто побежит, кто поедет.
И я понимаю, что бежать буду я, по многим причинам. По благородным и не очень. Из благородных – я не смогу ехать на велике, зная, что Мишка мучается рядом из-за своей надкостницы. Из неблагородных – я сама не люблю ехать в гору. Лучше пешочком. Так что, решено.
Выныриваем на поворот с набережной. Справа мчатся машины, а слева начинается длинный подъем по Косыгина. Я бегу очень неспешно, с удовольствием разминая ноги после сидения раскорякой на жестком багажнике. Слева неожиданно появляются ворота времен Сталина. Они дышат историей и властью. Вскоре появляются ещё одни, потом через тот же промежуток следующие. Разглядывая их как кадры с экрана телевизора, я на бегу думаю о том, что совершенно иная жизнь, далекая и по большому счету мне неинтересная текла или течет прямо сейчас за этими чугунными завитками и высокими колоннами.
Миша едет рядом, мы смотримся со стороны образцово тандемно.
Родные, памятные места. Всплывают давно забытые лица, обрывки разговоров, события, канувшие в лету. «Как молоды мы были…» «И чушь прекрасную несли…» Всё ближе смотровая площадка. Даже сердце замирает, словно машина времени переносит меня в восьмидесятые.
Просторные университетские аллеи на фоне сумасшедшего московского строительства напоминают дивный заповедник, этакий царский подарок горожанам. Здесь настолько легко дышится , что хочется взлететь. Все окружение словно создано для того, чтобы будущие ученые не видели границ в познании.
Время от времени я усаживаюсь к мужу на багажник и тогда мы снова обгоняем тех, от кого отстали. Кроме нас, по-моему, вдвоем на велике никто не катит. Мне от этого становится смешно-смешно и хочется глупо хихихать, как в детстве. Так, ещё одно чудесное откровение этой удивительной летней ночи. Приехали…
А между тем мимо с ревом проносятся мотоциклы. Впереди видна церковка Св. Варвары. У обочины появляются вместе со своими мотоциклами одетые в кожу длинноволосые мены брутального вида со шлемами в руках. У них своя законная тусовка. И своя жизнь. Опять же – иная.

Слева начинается смотровая площадка, но меня сейчас тянет смотреть в другую сторону. Справа открывается вид на Университет, как всегда величественный, сказочный, бесконечно любимый и родной. А мы катим все дальше и дальше, и увозит меня на багажнике Миша в нашу жизнь, теперь уже навсегда оторванную от Универа. Велик несет то мужа, то нас вдвоем, безропотно и верно, как сильный и выносливый конь. Мне очень нравится такой ритм передвижения. Хочешь – бежишь, устала – едешь. Малоспортивно, конечно, зато тандемно.
Прохладная темнота аллей создает для нас чудесную беговую дорожку, ровную и длинную. Слева по-прежнему не умолкают неугомонные соловьи. А мы мчимся мимо, срывая как с ромашки лепестки ночных впечатлений.
Вот и поворот около золотых мозгов – Академии наук. Я её вижу впервые! Вдруг вдоль круто заворачивающей дорожки появляются теплые огоньки свечей как огни на взлетной полосе. Вот как нас встречают в эту дивную летнюю ночь на финише!

Бег вдоль безмолвно горящих свечей буквально уводит все мое существо в медитацию, направляя меня в особый мир, словно параллельно существует другая ночная дорожка, где совсем нет огоньков, где случайные прохожие боязливо трусят в темноте, стремясь добраться как можно скорее до дома. А наша дорожка открывается тем, кто способен видеть свет в ночном пути.
И, о чудо, на финише нас поздравительно приветствуют! Прямо на траве расстелены скатерти, уставленные мандаринами, сушками, пряниками и прочей снедью. Они гостеприимно длинные. Вокруг горят свечи, отражаясь в серебристых кружочках компакт дисков. Рядом из больших кастрюль наливают сладкий чай с лимоном, я пью его с наслаждением и чувствую, как он восстанавливает утраченные силы.
О, вот и Крылов, он прибежал намного раньше. Люди перемещаются как частицы в броуновском движении, кто к столу, кто к поилке, кто ещё куда.
Таурус произносит речь, потом мы все дружно кричим «Поздравляем»!
И ещё чуть раньше или чуть позже на награждение вызываются победители, но всё весьма условно. Таурус кричит: а кто прибежал первым среди мужчин? Кто среди женщин? Соревнования как такового-то не было. А призы, по-моему, рюкзаки и витамины, предоставили спонсоры. В тандемах никак не могли найти вторую пару, в итоге наградили тандем, который финишировал во время награждения.
Как следует подкрепившись особо вкусными печеньями с начинкой из варенья, от души закусив на редкость хорошими сушками и опрокинув стаканчика три чая с лимоном, я отдаюсь на волю спонтанным событиям ночного банкета. Узнаю о том, кто такие рогейнеры чего надо и чего не надо кушать бегунам. Слушаю разговоры ребят с мех-мата. Всматриваюсь в темноту, куда указал Миша, и вижу там небольшое озеро. За столом вскрывают шампанское. Я не пью, но, наверное это здорово – пить шампанское на берегу рассветной реки под трели соловьев после тридцати четырех километрового пробега. Крылов отправляется за вторым стаканчиком.
А между тем, явно рассветает. Небо над водой становится мягкого розово-сиреневого цвета. Что-то неуловимо меняется вокруг. Рассветная Москва словно спящий ребенок выглядит невинно и свежо. Я долго смотрю на самое яркое место над рекой в надежде увидеть восходящее солнце. Не дождавшись, оглядываюсь на пруд. Теперь видны его береговые очертания и отражения деревьев в воде.
Потихоньку народ расходится. За кем-то приехали близкие, кто-то недалеко живет. Волонтеры скатывают скатерти, словно волны смывают песочные замки. Исчезают разбросанные вещи, возвращаясь к своим владельцам. Становится совсем светло, хотя солнца всё ещё не видно.
Мы отправляемся к станции метро Воробьевы горы. Идем по дорожке сквозь необычный густой лес. Стволы деревьев толстенные, густые зеленые кроны начинаются очень высоко и уходят бесконечно в небо. И растут они как в первозданном беспорядке. Мне объясняют, что лес здесь не тронутый, заповедный. Спускаемся к залитой нежным солнечным светом набережной, за рекой слышны звуки пробуждающейся Москвы. Идется легко и радостно, хочется петь и улыбаться. Я все ещё не могу поверить, что я не только сумела прожить эту ночь, но прожила её сказочно, вдохновенно и счастливо.
Мы поднимаемся к просторной площадке перед пока закрытым входом. Отсюда открывается вид на восходящее светило. Оно величественно и прекрасно. Его свет пока мягок, но в нем чувствуется нарастающая мощь. Оно словно лев, набирая в грудь воздух, готовится царственным ревом поднять на ноги весь город, оторвав людей от недосмотренных снов и от мягких подушек. А мы застали Солнце в его собственном пробуждении, мы видим, как оно потягивается своими лучами, приветливо раскрывает глаза и легко и мягко улыбается тем, кому удалось проснуться раньше него.
Облокотившись о парапет, купаясь в лучах разливающегося света, мы вспоминаем студенческие годы, компании, которые тогда были важнее родителей и размышляем о возрасте, который ощущаем только тогда, когда к нам обращаются по имени отчеству.

Вот и открылись двери метро. Миша надеется, что в такой ранний час нас с великом пропустят без чехла. Но не тут-то было. Размахивая руками, нам наперерез бросается красная метрошапочка. Неподалеку уже стоят категорически не пропущенные ею велосипедисты. К её то ли удивлению, то ли радости, Миша, мгновенно оценив обстановку, невозмутимо достает велочехол и демонстрирует четко отработанный алгоритм упаковки велика. Вот,- говорит она отвергнутым велосипедистам, – как люди всё грамотно делают, учитесь.
Похоже, что мы невольно не оставили им теперь ни единого шанса её разжалобить.
Между тем неучтённый третий участник нашего тандема отдыхает в чехле на Мишином плече. Широченный перрон с дивными видами на Москва-реку практически пуст. Куда подевались все вошедшие? Неожиданно вижу в круглых стеклянных витринах выставку изделий фарфоровых заводов. Я сегодня точно попала в параллельный мир Москвы.
Путь обратно проходит легко и незаметно. На Кузнецком мосту расстаемся с Крыловым. На Полежаевской Миша садится на велик, а я завершаю путешествие в пустом троллейбусе. И к дому мы прибываем практически одновременно. Мягко поворачиваю ключ в замке. За спиной шуршат, отдыхая, сложенные после полета крылья. Душа, наполненная соловьиными трелями, светла и спокойна. Промытые рассветным родниковым воздухом, мысли рождаются ясными и чистыми. Мне хорошо.

Миша тоже доволен, хотя имел основания для другого состояния из-за надкостницы. У меня появляется ещё один повод гордиться мужем.
В доме тихо, дети спят. Когда они проснутся, мы, вернувшиеся из другого мира, расскажем им о красоте ночной Москвы, о соловьях, о свежести набережных, о людях, для которых движение – это и есть настоящая жизнь, об удивительном человеке с красивым ником Таурус, который на свои дни рождения дарит людям волшебный, сказочный подарок под названием Бег в летнюю ночь.
Из инета.
19 июня 2011
автор: Погудина Татьяна